Неточные совпадения
Казалось, как будто он хотел взять их приступом; весеннее ли расположение подействовало
на него, или толкал его кто сзади, только он протеснялся решительно вперед, несмотря ни
на что; откупщик получил от него такой толчок, что пошатнулся и чуть-чуть удержался
на одной ноге, не то бы, конечно, повалил за собою целый ряд; почтмейстер тоже отступился и
посмотрел на него с изумлением, смешанным с довольно тонкой иронией, но он
на них не поглядел; он видел только вдали
блондинку, надевавшую длинную перчатку и, без сомнения, сгоравшую желанием пуститься летать по паркету.
Он даже не
смотрел на круги, производимые дамами, но беспрестанно подымался
на цыпочки выглядывать поверх голов, куда бы могла забраться занимательная
блондинка; приседал и вниз тоже, высматривая промеж плечей и спин, наконец доискался и увидел ее, сидящую вместе с матерью, над которою величаво колебалась какая-то восточная чалма с пером.
И страшное значение всех этих примет было уже известно детям; старшая девочка, Саша, худенькая брюнетка, сидела за столом неподвижно, и лицо у нее было испуганное, скорбное, а младшая, Лида, семи лет, полная
блондинка, стояла возле сестры и
смотрела на огонь исподлобья.
Юлия сидела почти не жива;
на глазах ее навернулись слезы.
Блондинка с испуганным и жалким лицом
смотрела на сестру; у нее тоже показались слезы. Марья Ивановна глядела то
на дочь, то
на мужа. Несколько минут продолжалось молчание.
Теркин поднял опять голову;
блондинка все еще
смотрела на него, продолжая переговариваться с офицером. Он улыбнулся ей глазами и тотчас же отвел их. Мелкое волокитство он презирал, как все, что слишком легко дается.
Через комнату быстро и легко проходит Екатерина Ивановна, высокая, красивая, очень гибкая
блондинка. Движения ее всегда неожиданны и похожи
на взлет или прерванный танец: минутами становится совсем неподвижной, подносит к подбородку сложенные вместе руки и
смотрит изумленно и долго, приподняв сросшиеся, как у сестры, темные брови, — и в эти минуты молчит, разве только слегка качнет отрицательно головою.
А мне было неловко и грустно, и казалось мне, что я обманываю человека. И в то же время мне было приятно. Я
смотрел на громадную, багровую луну, которая восходила, и воображал себе высокую, стройную
блондинку, бледнолицую, всегда нарядную, пахнущую какими-то особенными духами, похожими
на мускус, и мне почему-то весело было думать, что она не любит своего мужа.